Принцип наилучших интересов ребенка. Принцип - наилучшее обеспечение интересов ребенка Ситуационный и правовой анализ наилучших интересов ребенка

В качестве общих принципов обеспечения прав ребенка можно выделить следующие положения Конвенции: запрет дискриминации (ст. 2), обеспечение наилучших интересов ребенка (ст.

З)1, право ребенка свободно выражать свои взгляды по всем вопросам, затрагивающим его интересы и уважение этих взглядов (ст. 12); права и обязанности родителей руководить ребенком в осуществлении им его прав (ст. 5).

Конвенция не содержит определения понятия «дискриминация». Однако Комитет по правам человека в соответствующем Общем комментарии отметил, что «под дискриминацией следует понимать любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, этнического или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного положения, имеющих целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или иных областях общественной жизни»2.

Следует отметить, что в официальном переводе он назван как принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка. Однако представляется, что более корректно говорить о принципе обеспечения наилучших интересов ребенка, поскольку в английском тексте Конвенции во всех соответствующих положениях содержится понятие «наилучшие интересы ребенка» («the best interests of the child»).

2 Human Rights Committee General comment 18/37 of 9 November 1989 para. 7 // Nowak M. Ibid. P. 869.

Такое определение было дано на основе определения понятий «расовая дискриминация» (п. 1 ст. 1 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.) и «дискриминация в отношении женщин» (ст. 1 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г.), исходя из наиболее часто встречающихся оснований дискриминации1.

Этот перечень не является исчерпывающим. В Конвенции принцип недискриминации закреплен несколько иначе, чем в предыдущих международных документах по правам человека, в частности, в ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах. Положение ст. 2 Конвенции содержит новые основания проведения недопустимых различий, квалифицируемые как дискриминация в отношении детей.

Для сравнения приведем полностью текст ст. 2 Конвенции:

1. Государства-участники уважают и обеспечивают все права, преду- смотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убе- ждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств.

2. Государства-участники принимают все необходимые меры для обеспечения защиты ребенка от всех форм дискриминации или наказания на основе статуса, деятельности, выражаемых взглядов или убеждений ре- бенка, родителей ребенка, законных опекунов или иных членов семьи.

В соответствии со ст.

2 можно выделить «прямые» основания дискриминации, вытекающие из личного статуса или деятельности самого ребенка, и «косвенные», связанные с личным статусом или деятельностью родителей или лиц, их заменяющих.

1 Human Rights Committee General comment 18/37 of 9 November 1989 para. 7 // Nowak M. Ibid. P. 869.

Следует обратить особое внимание на положение п. 2 ст. 2 Конвенции, поскольку оно является новым для международного гуманитарного права. Отличительная особенность данной нормы заключается в том, что его действие не ограничено рамками Конвенции (в отличие от п. 1), а касается защиты ребенка «от всех форм дискриминации или наказания» в любой ситуации.

В комментарии к Конвенции Ф. Алстон отмечает, что п. 2 ст. 2 является важным вкладом в международное гуманитарное право, поскольку делает акцент на том, что «защита ребенка должна включать все ситуации, в которых он подвергается или может быть подвергнут дискриминации или наказан на основании статуса или поведения других лиц. Нет недостатка... в примерах, когда ребенок испытывает физические, психические или иные страдания в результате действий, за которые он не несет личной ответственности. Дети часто являются легко доступной мишенью, подчас большей, чем их родители, члены семьи или опекуны. Более того, дискриминация или наказание ребенка является эффективным способом «поймать двух зайцев». Ребенок страдает непосредственно, а родители или другие лица, ответственные за ребенка, тоже страдают, хотя и косвенно»1.

Как считает автор данного комментария, значение п. 2 ст. 2 Конвенции заключается в том, чтобы обратить внимание на такую практику и установить, что «она является совершенно неприемлемой в соответствие с международным правом»2.

1 Alston P. The legal framework of the Convention on the Rights of the Child // Bulletin of Human Rights 91/2. P. 7.

Действительно, такое отношение к детям является распространенной практикой. Отчасти, она сформировалась в обществе в силу того, что долгое время ребенок рассматривался в качестве «бессловесного придатка» семьи. Это предполагало автоматическую идентификацию личности родителей или лиц, их заменяющих, и все, что с ними связано с ребенком со всеми вытекающими отсюда последствиями. Другими словами, ребенок не рассматривался в качестве члена семьи в том смысле, что он имеет в ней определенный статус, обладает самостоятельностью в мыслях и действиях, является носителем прав и обязанностей, что характеризует его как личность, взгляды которого не обязательно должны совпадать со взглядами взрослых членов семьи.

Будет неправильным говорить о том, что с принятием Конвенции ситуация резко изменилась. Проблема достаточно серьезная и подход к ее решению должен быть комплексным. В определенной степени этому может способствовать национальное законодательство, закрепляющие запрет дискриминации по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 2. В частности, в Акте о правах человека Канады закреплен запрет дискриминации на основании «семейного статуса», под которым понимаются отношения родители - ребенок. В случае, если это имело место, пострадавший ребенок может обратиться в суд1.

Масштаб проблемы демонстрирует тот факт, что, после рассмотрения 68 периодических докладов государств-участников Комитет выявил 53 основания дискриминации в отношении детей. При этом он отметил как общие основания дискриминации в отношении ребенка, то есть те, которые указаны в ст. 2, так и их разновидности, причем некоторые из них носят достаточно специфический характер. Например, в отдельных странах дискриминации могут подвергаться близнецы, дети, рожденные в «несчастливый день» или зачатые нетрадиционным способом (в част-

1 Initial report: Canada, para. 1032 cite on Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child. UNICEF, 1998. p. 33.

2 Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child. UNICEF, 1998. P. 28.

3 Initial report Madagascar CRC/C/8/Add. 5paras. 14, 15.

ности путем искусственного оплодотворения) . В качестве «косвенных» оснований можно назвать дискриминацию в отношении детей, родители которых больны СПИДом, детей рабочих-мигрантов, детей из неполных семей, а также в отношении детей на основе имущественного положения родителей или религии, которую они исповедывают.

Следует отметить, что некоторые различия, проводимые на основе признаков, указанных в ст. 2, не являются дискриминацией. Как указал Комитет по правам человека в Общем комментарии, «осуществление прав и свобод на равной основе, однако, не означает одинаковое обращение в каждом случае»1 и «не всякое различие в обращении представляет собой дискриминацию при условии, что критерии такого различия являются разумными и объективными, а задача состоит в том, чтобы достичь цели, которая допускается Пактом»2.

В самом Международном пакте о гражданских и политических правах несовершеннолетние ставятся в привилегированное положение по сравнению с другими группами людей. Например, п. 5 ст. 6 предусматривает, что смертный приговор не выносится за преступления, совершенные лицами, моложе 18 лет или п. 3 ст. 10 закрепляет требование содержать несовершеннолетних правонарушителей отдельно от взрослых.

В определенных случаях может допускаться дифференцированный подход к лицам, относящимся к одной категории людей. В указанном Общем комментарии отмечается, что «в государстве, где общее положение определенной части населения не допускает или ущемляет осуществление ими прав человека, государство должно принимать конкретные меры для исправления сложившегося положения. Такие меры могут предполагать предоставление на какое-то время данной части население преференциального режима в конкретных областях по сравнению с остальной частью населения»3.

1 Human Rights Committee General comment 18/37 of 9 November 1989 para. 8 // Nowak M. Ibid. P. 869.

2 Ibid. para. 13 // Nowak M. Ibid. P. 870.

3 Ibid. para. 10 // Nowak M. Ibid. P. 869.

Несмотря на то, что дети сами по себе являются уязвимыми существами, среди них есть категория наиболее уязвимых, которые относятся к таковым в силу объективных или субъективных причин. То есть, Конвенция допускает так называемую «позитивную дискриминацию»1 среди детей.

В преамбуле провозглашается, что «во всех странах мира есть дети, живущие в исключительно трудных условиях, и что такие дети нуждаются в особом внимании» (п. 11). Отдельные статьи Конвенции закрепляют право на особую защиту детей, временно или постоянно лишенных семейного окружения (п. 1 ст. 20); детей, неполноценных в умственном или физическом отношении (п. 2 ст. 23).

Безусловно, категория детей, живущих в чрезвычайно трудных условиях намного шире. Так, Комитет, запрашивая информацию о мерах, принятых в целях сокращения экономических, социальных и географических различий, включая различия между сельскими и городскими районами, в целях предотвращения дискриминации, включает в группу наиболее уязвимых детей, принадлежащих к общинам меньшинств или коренных народов, детей-инвалидов, внебрачных детей, детей, являющихся негражданами, мигрантами, перемещенными лицами, беженцами или лицами, просящими убежища, а также детей, проживающих и/или работающих на улицах2.

1 Мюллерсон Р. А. Указ. соч. С. 55. Руководство по форме и содержанию периодических докладов, которые должны представляться государствами-участниками в соответствие с п. 1 (Ь) ст. 44 Конвенции. CRC/C/58, р. 12, para. 27.

3 Мюллерсон Р.А. Указ. соч. С. 57.

Значение «позитивной дискриминации», в том числе и в отношении детей, как пишет Р. А. Мюллерсон, заключается в том, что «предоставление определенных преимуществ группам населения, нуждающимся в них для равного участия с остальным населением в общественной жизни страны, не только не является дискриминацией, но даже свидетельствует о достаточно высокой степени развития международного права. Оно является не только равной мерой для неравных субъектов, но и становится инструментом смягчения отрицательных результатов фактического неравенства...» .

Таким образом, запрет дискриминации является общим принципом, поскольку он обеспечивает реализацию не только прав и защиту интересов детей в рамках Конвенции, но и в любых других сферах жизнедеятельности ребенка.

Следующий общий принцип закреплен в ст. 3 Конвенции.

Принцип обеспечения наилучших интересов ребенка не является новеллой для международно-правовых документов в области прав человека. Впервые он был отражен в Декларации прав ребенка 1959 г.: «Ребенку законом и другими средствами должна быть обеспечена специальная защита и предоставлены возможности и благоприятные условия, которые позволяли бы ему развиваться физически, умственно, нравственно, духовно и в социальном отношении здоровым и нормальным путем и в условиях свободы и достоинства. При издании с этой целью законов главным соображением должно быть наилучшее обеспечение интересов ребенка» (принцип 2).

Позже он был закреплен в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. (п. 2 «Ь», «с» ст. 6) и Декларации о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международном уровнях 1986 г. (ст. 5). В первом документе этот принцип относился к вопросам воспитания детей и расторжения брака, во втором - к вопросам о передаче ребенка на воспитание и усыновление.

1 Human Rights Committee General comments 17/35 of April 1989, para. 6 // Nowak M. Ibid. P. 867.

Несмотря на то, что в Международном пакте о гражданских и политических правах он не отражен, Комитет по правам человека при толковании его положений отметил, что интересы ребенка являются «первостепенными» «the paramount») в делах, связанных с отделением детей от родителей1 или разводом родителей2.

По мнению Т. Хаммарберга, одной из основных целей создателей Конвенции было «закрепить отдельные положения международных актов по правам человека, касающихся детей в одном комплексном документе, сфокусированном на обеспечении наилучших интересов ребенка»1.

Сам принцип закреплен в п. 1 ст. 3 Конвенции: «Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются ли они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка».

Стандарт, который содержится в ст. 3 Конвенции, Комитет определил как общий принцип2. Разделяя мнение Комитета, можно привести следующие аргументы в его поддержку. Во-первых, принцип обеспечения наилучших интересов ребенка должен учитываться «во всех действиях, касающихся детей», то есть имеет самостоятельное значение. Эту фразу необходимо понимать в широком смысле, как включающую любое действие, непосредственно или косвенно касающееся ребенка.

В процессе создания Конвенции, первоначальный вариант содержал другую формулировку: «во всех официальных действиях, касающихся детей», но в дальнейшем слово «официальных» было исключено, как ограничивающее сферу действия данного положения3.

1 Hammarberg Т. Ibid. Р. 98. Общие руководящие принципы в отношении формы и содержания первоначальных докладов. Права человека. Изложение фактов №10 (Rev/ 1); Руководство по форме и содержанию периодических докладов государств-участников. CRC/C/58. Раздел III.

3 Legislative History of the Convention on the rights of the child (1978-1989), United National Centre for Human Rights, HR/1995/Ser.l/article.3. P. 13

В литературе высказывалось мнение, что «она включает действия не только государственных или частных учреждений, занимающихся вопросами социального обеспечения, судов, административных или законодательных органов, как указано в п. 1 ст. 3, но и действия частных лиц»1. Данное мнение не безосновательно. В первую очередь, к числу таких лиц относятся родители или в соответствующих случаях опекуны, предметом основной заботы которых является обеспечение наилучших интересов ребенка (п. 1 ст. 18 Конвенции). Такой вывод можно также сделать на основе запрашиваемой Комитетом информации о том, каким образом принцип «обеспечения наилучших интересов ребенка» учитывается в ходе профессиональной подготовки сотрудников, занимающихся вопросами прав детей2.

Более того, это положение относится не только к действиям, касае-мым какого-либо конкретного ребенка, но и к действиям, имеющим отношение к детям в целом, как части населения отдельного государства.

Здесь следует отметить, что сфера действия этого принципа значительно шире для тех государств-участников, где ребенком считается каждое человеческое существо с момента зачатия, поскольку здесь этот принцип должен соблюдаться уже до рождения.

1 Todres J. Ibid. P. 171. 2CRC/C/58, p. 13, para. 39. 3 Там же. P. 12-13.

Комитет уделяет внимание учету этого принципа при ассигновании бюджетных средств, при разработке политики планирования и развития, включая политику с области строительства, транспорта и окружающей среды; в деятельности судов, особенно при усыновлении, при отправлении правосудия в отношении несовершеннолетних; в деятельности административных органов, в том числе при осуществлении процедур, применяемых к иммигрантам, просителям убежища и беженцам; государственными или частными учреждениями системы социального обеспечения; законодательными органами, в ходе профессиональной подготовки сотрудников, занимающихся вопросами прав детей3.

До принятия Конвенции требование о соблюдении наилучших интересов ребенка было закреплено в законодательстве многих государств, но, в основном, его действие было направлено на разрешение судами определенных категорий семейных дел (дела о разводах, об опеке над ребенком, о передаче ребенка на воспитание одному из родителей). Как видно, Конвенция изменила его привычное понимание, сняв все ограничения по его применению.

Теперь, как отметил один из членов Комитета, данный принцип намного шире и содержательнее. И далее: «Это понятие является краеугольным камнем Конвенции и означает, что, когда возникает конфликт интересов, наилучшим интересам ребенка должно быть уделено первоочередное внимание. В правовой, судебной и административной сферах такой подход требует создания новой установки при принятии решений»1.

Суды некоторых государств-участников приняли широкое толкование этой фразы. Дела, связанные с депортацией родителей, не являющихся гражданами данного государства, детей, имеющих соответствующее гражданство, рассматривались как «действия, касающиеся детей», в уголовных делах, в которых оба родителя являются обвиняемыми, также подпадают под эту категорию.

1 Second report: Senegal, para. 43 cite on Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child, UNICEF, 1998. P. 42.

2 Conclusion observation: Mexico CRC/C/15/ Add. 13, para.16.

Во-вторых, ст. 3 участвует при реализации и толковании других положений Конвенции. Комитет отметил в одной из своих рекомендаций: «...обеспечение наилучших интересов ребенка является общим принципом реализации Конвенции» . Он постоянно подчеркивает, что Конвенцию необходимо рассматривать как целое и отмечал взаимодействие и взаимозависимость ее положений, особенно тех, которые содержат, по его мнению, общие принципы (ст. 2, 3, 6, 12).

В некоторых положениях Конвенции специально закрепляется требование о соблюдении наилучших интересов ребенка: при разлучении ребенка со своими родителями (п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 20) и при осуществлении права поддерживать личные отношения с родителями (п. 3 ст. 9); при усыновлении (ст. 21), при отделении ребенка, лишенного свободы, от взрослых (ст. 37 «с»), при безотлагательном принятии решения в отношении ребенка по уголовному делу (п. 2 «Ь» (ш) ст. 40).

Положение ст. 3 должно соблюдаться также при реализации диспози-тивных норм Конвенции. Например: «...Комитет считает, что существует серьезная необходимость рассмотреть вопрос, связанный с юридическим определением ребенка...Представляется, что эти положения не в достаточной степени учитывают принцип обеспечения наилучших интересов ребенка»1.

Безусловно, он должен соблюдаться при определении минимального возраста для различных целей (п. 3 «а» ст. 32, ст. 40).

1 Conclusion observation: El Salvador, CRC/C/15/Add. 9, para. 10; Conclusion observation: Sri Lanka, CRC/C/15/Add. 40, para. 12.

2 Legislative History of the Convention on the rights of the child (1978-1989), United National Centre for Human Rights, HR/1995/Ser.l/article.3.

3 Ibid. P. 11,21.

В контексте п. 1 ст. 3 наилучшим интересам ребенка уделяется «первоочередное» внимание. В английском тексте содержится формулировка «... shall be a primary consideration))2. Первоначально Рабочая группа рассматривала несколько иную формулировку, в которой предполагалось, что наилучшим интересам ребенка должно уделяться «первостепенное значение» («the paramount))). Несколько стран, в том числе США, Великобритания, Австралия, выразили возражение относительно рабочей формулировки, считая ее слишком широкой: «интересы ребенка должны быть первоочередными в делах, касающихся детей, но не должны превалировать, поскольку другие стороны могут иметь в некоторых случаях такой же или даже больший интерес» (например, непредвиденные обстоятельство во время рождения ребенка или другие ситуации конкуренции прав, в частности, между правами отдельных детей, между различными группами детей или между детьми и взрослыми). Несмотря на то, что делегаты согласились с тем, что предложение Польши закрепляет большую защиту для ребенка, возражения, тем не менее, были учтены при формулировке ст. 3 Конвенции.

Однако в тех статьях Конвенции, где данный принцип закреплен применительно к конкретной ситуации, наилучшие интересы ребенка имеют уже первостепенное значение1.

Любое толкование принципа обеспечения наилучших интересов ребенка должно соответствовать духу Конвенции - в частности, тем особенностями ребенка, которые она отражает: ребенок как индивид со своими взглядами и чувством собственного достоинства, как субъекта гражданских и политических прав и специальной защиты. Государство-участник не может ставить данный принцип в зависимость своим культурным традициям и не может использовать в качестве оправдания лишения каких-либо прав, закрепленных в Конвенции (например, традиционная практика и телесные наказания)2.

В литературе принцип обеспечения наилучших интересов ребенка подвергался критике. В первую очередь беспокойство вызывал вопрос о том, какой критерий необходимо использовать при определении того, что является наилучшими интересами ребенка. Одни отмечали, что его нельзя отнести к жизнеспособному стандарту, потому что он слишком трудно соотносится с культурными традициями или социальными реалиями.

1 Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child, UNICEF, 1998. P. 41.

Д. Тодрес подтвердил последнее замечание на примере Зимбабве. Статутное право Зимбабве устанавливает, что при рассмотрении дел об опеке наилучшим интересам ребенка должно уделяться первоочередное внимание. Однако, конструкция, которая используется, чтобы определить то, что составляет наилучшие интересы ребенка - являются ли она культурной или правовой - будет формировать его конечное определение. Таким образом, поскольку в Зимбабве используется культурная конструкция, то опека над ребенком основана на семье - обычно семье отца, - а не на интересах ребенка.

Во многих странах в соответствии с культурными традициями решение об опеке должно приниматься в семье без вмешательства суда. Более того, культура также может предписывать, что ребенок должен обучаться послушанию, почтительному отношению к взрослым и их власти и принимать различия, связанные с принадлежностью к мужскому или женскому полу. Каким образом в данном случае будет соблюдаться принцип обеспечения наилучших интересов ребенка?

Совсем другая ситуация, если использовать правовую конструкцию: опека будет ориентирована скорее на ребенка, чем на семью. Даже когда культурные традиции не принимаются во внимание, решение вопроса о наилучших интересах до сих пор остается спорным. Например, в некоторых странах может не существовать разницы между правовой и культурной конструкциями, и заинтересованные стороны могут сформировать свое понимание данного вопроса.

Вопрос об определении понятия «наилучшие интересы ребенка» не ставился в процессе создания ст. 3. Трудно было бы закрепить в международно-правовой норме понятие, которое имеет такую широкую сферу применения. Более того, в тех странах, где юридически установлено требование о соблюдении наилучших интересов ребенка, также нет определения данного понятия, поскольку даже к определенным категориям семейных дел законодатель не смог выработать его четкие критерии. Оценочный характер понятия «наилучшие интересы» вполне оправдан, так как в каждом отдельном случае оно наполняется конкретным содержанием с учетом личности ребенка.

В тесной взаимосвязи с положением ст. 3 находится другой общий принцип - уважение взглядов ребенка. Он включает два элемента. Первый составляет право ребенка свободно выражать свои собственные взгляды по всем, касающимся его вопросам (п. 1 ст. 12). Комитет по правам ребенка постоянно подчеркивал, что к ребенку необходимо относиться как к субъекту прав и отметил, что «эта статья содержит одну из основных ценностей Конвенции и, вероятно, одно из основных требований...»1.

1 Manual on Human Rights Reporting, 1997, p. 426. cite on Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child, UNICEF, 1998. P. 147.

3 Lucker-Babel M.-F. The rights of the child to express views and to be heard: An attempt to interpret Article 12 of the Convention on the rights of the child. International journal of children"s rights. Dordrecht etc., 1995. Vol.3. № 3, 4. P. 394.

Это положение является новеллой в комплексе международно-правовых норм, посвященных правам человека. В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. содержится очень близкое по содержанию право на свободное выражение своего мнения (ст. 19). С некоторыми изменениями оно закреплено в ст. 13 Конвенции. На первый взгляд ст. 12 содержит аналогичное положение, но при детальном анализе разница очевидна. В частности, Комитет видит это отличие не только в том, что они включены в отдельные статьи Конвенции, но и в том, что они существуют автономно: ст. 13 признает в целом свободу выражения мнения, а ст. 12 превалирует во всех делах, касающихся ребенка. Право свободно выражать свое мнение дает возможность участвовать в социальной и политической жизни и имеет общий характер. Право выражать свои взгляды, наоборот, имеет конкретное применение и не требует уточнения. Таким образом, их соотношение можно определить как общая и специальная норма.

Право выражать свои собственные взгляды содержит ограничение: ребенок должен быть способным их формулировать, при этом ст. 12 не устанавливает какого-либо возрастного предела. Это вполне оправдано, поскольку наличие этой способности зависит от множества факторов.

Комитет изложил свою позицию относительно этого требования: «В соответствии со ст. 12 государства имеют четкую и определенную обязанность гарантировать ребенку право слова в ситуации, которая его касается. Поэтому ребенок не должен рассматриваться как пассивное человеческое существо или лишаться такого права, за исключением случаев, если является очевидным, что он не может сформулировать свои взгляды. Это право должно обеспечиваться и уважаться даже тогда, когда ребенок может формулировать взгляды, но не может их выразить и тогда, когда он не достиг полной зрелости или не достиг определенного возраста»1. Последнее относится к тем ситуациям, когда государства-участники устанавливают минимальный возраст для осуществления этого права. В связи с этим Комитет отметил: «Хотя Конвенция и говорит о том, что «взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с его возрастом и зрелостью», она не обязывает государств-участников законодательно его определять»2.

Очень важно отметить, что ребенок осуществляет это право свободно. Он не должен подвергаться какому-либо давлению, принуждению или воздействию, которое могло бы мешать или, наоборот, требовать выразить свои взгляды (например, со стороны семьи, школы) и государство обязано это обеспечить.

1 Manual on Human Rights Reporting, 1997, p. 426. cite on Implementation Handbook for the Convention on the Rights of the Child, UNICEF, 1998. P. 149.

Конвенция устанавливает сферу действия этого права - «во всех вопросах, касающихся ребенка». Когда разрабатывалась данная норма, право выражать свои взгляды было ограничено вопросами, касающимися его самого, в частности, вступление в брак, выбор профессиональной деятельности, медицинского лечения и места жительства, но большинство делегатов посчитали, что это право не должно ограничиваться1.

По этому поводу Комитет считает, что право, закрепленное в ст. 12 имеет отношение ко всем вопросам, затрагивающие интересы ребенка или могут касаться его жизни, безотносительно к тому, урегулированы ли они Конвенцией или нет. Более того, право ребенка выражать свои, взгляды осуществляется при решении семейных вопросов (например, усыновление), в школьной жизни (например, когда предметом рассмотрения является исключение из школы), или в общественной жизни (например, при размещении детской площадки или предупреждении несчастных случаев) .

Второй элемент - возможность быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства (п. 2 ст. 12). Комитет говорит о том, что это положение «должно толковаться как можно широко»3, включая рассмотрение дел, где ребенок может быть инициатором процесса (например, в качестве потерпевшего в случае плохого обращения с ним) или стороной в деле (например, по делу о разводе)4.

1 Legislative History of the Convention on the rights of the child (1978-1989), United National Centre for Human Rights, HR/1995/Ser.l/article. 12.

2 Manual on Human Rights Reporting, 1997, p. 426. cite on Ibid. P.150.

4 Ibid. P. 428 cite on Ibid. P. 151.

5 Initial report: El Salvador, para. 39-40.

Как уже отмечалось, ст. 12 не обязывает устанавливать какие-либо возрастные ограничения. К сожалению, такие положения закреплены в законодательстве государств-участников. Например, в Сальвадоре дети до 14 лет не могут давать свидетельские показания по гражданским делам, хотя, судья может по своему усмотрению принять во внимание свидетельские показания детей до 14 лет по уголовным делам5. В Бельгии суд по делам несовершеннолетних обязан заслушать мнение ребенка поеле 12 лет1. Представляется, что такие нормы национального законодательства находятся в противоречии со ст. 12 Конвенции.

В литературе был исследован вопрос о соотношении ст. 3 и 12 Конвенции в правоприменительном процессе2, при этом принцип обеспечения наилучших интересов ребенка характеризуется как «пассивный», поскольку взрослые определяют его границы и наполняют его конкретным содержанием, а принцип уважения взглядов ребенка как «динамичный», поскольку ребенок может заявить о своей точке зрения. По его мнению, в основе этих принципов заложено противопоставление взрослого, который воспитывает и принимает решение, ребенку с «развивающейся самостоятельностью». В то же время, они взаимозависимы: нельзя определить, что является наилучшим для ребенка, если не принять во внимание его точку зрения и наоборот, если беспрекословно исполнять все то, что считает нужным ребенок, то это не всегда благоприятно отразится на его положении.

Действительно, четко определить, какой из этих принципов превалирует можно только с учетом всех обстоятельств в конкретной ситуации.

1 Initial report: Belgium, paras. 4-7.

2 Lucker-Babel M.-F. Ibid. P. 394.

3 Initial report: United Kingdom para. 66

Этот баланс наблюдается в праве некоторых государств. Например, в первоначальном докладе Соединенного Королевства указывается, что в соответствии с Детским Актом 1989 г. ребенок может отказаться от психиатрического или медицинского обследования, если суд признает, что он является «достаточно понимающим». Согласно прецедентному праву дети любого возраста могут выражать согласие на помещение в медицинское учреждение или на лечение при условии, что они способны понимать характер таких мер, но суд имеет право не принимать во внимание отказ ребенка от лечения, если это угрожает его жизни.

В докладе Норвегии отмечается, что врач должен сообщить информацию о состоянии, болезни и лечении пациентов в возрасте до 12 лет. Дети от 12 до 16 лет могут попросить врача не сообщать родителям определенную информацию. Такая просьба может быть удовлетворена, если врач увидит для этого достаточные основания1.

Вместе с тем, в докладах государств-участников наблюдается тенденция к восприятию ребенка как активного члена общества. Создаются школьные и детские парламенты (Словения, Сенегал, Россия), детские ассамблеи (Испания). Дети принимают участие в планировании социальной политики (Дания, Финляндии, Норвегии). И это очень важно, поскольку положение ребенка должно меняться одновременно и в обществе.

Таким образом, и принцип обеспечения наилучших интересов ребенка и принцип уважения взглядов ребенка имеют общий характер, в том, что и тот и другой составляют основу отношения к ребенку с учетом его особенностей. Первый принцип обеспечивает ему защиту и поддержку, как уязвимому существу, другой - является гарантией того, чтобы диалог, переговоры, участие встали на передний план в отношениях с детьми.

Woodhead M. Children"s rights and children"s development: Rethinking the paradigm // Understanding Children"s Rights. Children"s Rights Center, University of Chent, Belgium, 1998. P. 135.

3 Prout A. cite on Ibid.

Можно полностью согласиться с тем утверждением, что ст. 12 Конвенции «требует всеобщей переоценки роли детей в формировании своего развития» . Действительно, Конвенция иначе расставляет акценты в отношениях детей и взрослых: они становятся, если можно так выразиться, паритетными. Этот факт, в большей степени, должны принять семья и общество. Другими словами, Конвенция «требует, чтобы дети рассматривались не как субъекты изучения и заботы, а как субъекты со своими интересами и заботами» .

Еще одним общим и не менее важным положением Конвенции является ст. 5: «Государства-участники уважают ответственность, права и обязанности родителей и в соответствующих случаях членов расширенной семьи или общины, как это предусмотрено местным обычаем, опекунов или других лиц, несущих по закону ответственность за ребенка, должным образом управлять и руководить ребенком в осуществлении им признанных настоящей Конвенцией прав и делать это в соответствии с развивающимися способностями ребенка».

Это положение доказывает, что Конвенция не направлена против семьи и не является «неограниченной программой по уничтожению родительской власти»2. В то же время, ст. 5 свидетельствует о том, что ребенок перестает быть «зависимым, невидимым и пассивным членом семьи»3. Она также определяет решающее значение семьи в развитии самостоятельности ребенка в условиях уважения прав и интересов других ее членов. Более того, как было отмечено Рабочей группой в процессе создания ст. 5, данное положение отражает «баланс между правами ребенка и правами родителей»4.

Родители имеют право и обязанность «управлять и руководить ребенком». Может показаться, что эта фраза свидетельствует о безраздельной родительской власти, об отношениях власти и подчинения в семье. Однако ее необходимо рассматривать в контексте ст. 5 и Конвенции в целом.

Следует обратить внимание на то, что родители управляют и руководят ребенком «в осуществлении им признанных настоящей Конвенцией прав». Такая формулировка показывает, что ребенок остается субъектом прав, закрепленных в Конвенции. Родители при этом осуществляют функции воспитателя, наставника и помощника, так называемого «механизма» осуществления прав ребенка.

Сама статья содержит ограничения такого «управления и руководства». Оно должно осуществляться «должным образом» и соответствовать «развивающимся способностям ребенка».

О том, какое поведение родителей и лиц, их заменяющих, соответствует первому требованию отчасти определено Конвенцией. В первую очередь, предметом основной заботы лиц, ответственных за ребенка, является обеспечение его наилучших интересов (п. 1 ст. 18). Государство является гарантом того, чтобы ребенок был защищен в семье от всех форм психического или физического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление (п. 1 ст. 19).

Конвенция не раскрывает понятие «развивающиеся способности ребенка». Родители или лица их заменяющие, сами определяют степень развития своего ребенка, его способности и возможности.

Однако такое «усмотрение» родителей ограничено, прежде всего, возрастом ребенка: чем он взрослее, тем больше должен иметь самостоятельности в осуществлении своих прав. Во многом этому способствуют нормы национального законодательства, касающиеся не только наступления дееспособности, но и устанавливающие возраст для определенных целей. Например, возраст, с которого ребенок может самостоятельно получать юридическую помощь и консультации, что является важным в случае конкуренции прав ребенка и других членов семьи, а также в тех ситуациях, когда он лишен свободы (ст. 37 «d»), или в отношении него вынесено обвинение (п. 2 «Ь» (п) ст. 40).

В некоторые странах юридически установлен возраст, с которого ребенок может давать самостоятельно согласие (или отказываться) на медицинское лечение и помощь без согласия родителей. Так, во Франции разрешается несовершеннолетним любого пола иметь доступ к контрацепции и проходить обследование и лечение болезней, передаваемых половым путем бесплатно и анонимно в специализированных учреждениях. Закон также содержит требование об обязательном согласии несовершеннолетней в случае добровольного прерывания беременности5.

Это может быть возраст, с которого ребенок может выбирать религию, получать доступ к информации, касающейся биологической семьи.

Здесь следует отметить особенность данного принципа. Прежде всего, в отличие от принципа недискриминации, принципа обеспечения наилучших интересов и принципа уважения взглядов ребенка положение ст. 5 не действует самостоятельно, а имеет целевое назначение - для осуществления прав ребенка, закрепленных в Конвенции. Однако из сферы ее действия исключается ст. 12, в которой одним из элементов общего принципа является право ребенка. Такое мнение основано не только на том, что положение ст. 12 является общим принципом, но также в силу того, что данное право является единственным, которое ребенок может и должен осуществлять самостоятельно без чьей-либо помощи или вмешательства.

Вопрос. В какой статье Конвенции изложен принцип - наилучшее обеспечение интересов ребенка, раскройте его содержание?

Ответ. Этот принцип изложен в статье 3 Конвенции. Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными и законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка. Государства-участники обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законодательные и административные меры. Государства- участники обеспечивают, чтобы учреждения, службы и органы, ответственные за заботу о детях или их защиту, отвечали нормам, установленным компетентными органами, в частности, в области безопасности и здравоохранения и с точки зрения численности и пригодности их персонала, а также компетентного надзора.

Вопрос. В каких законодательных документах РФ подтверждается и обеспечивается принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка?

Ответ. Этот принцип подтверждается и обеспечивается в следующих законодательных документах РФ: Семейный кодекс РФ (от 29.12.95 г.), Положение о приемлемой семье (утв. постановлением Правительства РФ от 17.07.96 г.), О неотложных мерах по социальной защите детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (постановление Правительства РФ от 20.06.92) и в ряде других нормативных актах.

Вопрос. Назовите основное содержание Гражданского кодекса РФ, обеспечивающего принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка.

Ответ. В Гражданском кодексе РФ этому принципу соответствуют статьи 31,34,35,36. В соответствии с ними созданы органы опеки и попечительства для защиты прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных граждан. Опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются также в целях их воспитания при отсутствии у них родителей, усыновителей, решении судом родителей родительских прав, а также когда родители уклоняются от их воспитания, либо защиты их прав и интересов. Органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления по месту жительства подопечного и осуществляют надзор за деятельностью их опекунов и попечителей. Опекунами и попечителями могут быть только дееспособные граждане, которые обязаны заботиться о содержании своих подопечных, об обеспечении их уходом и лечением, защищать их права и интересы, заботиться об их обучении!.

Вопрос. Назовите основные положения Семейного кодекса РФ, обеспечивающие принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка.

Ответ. В Семейном кодексе РФ этому принципу соответствуют статьи 54, 56, 63, 64, 65, 78, 121, 122, 146, 147, 150,. 152,153,155. Общее содержание статей заключается в следующем.

Ребенок имеет право на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства. Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей, получении ими общего образования. Родители, с учетом мнения детей, имеют право выбора образовательного учреждения и формы обучении детей, до получения детьми основного образования.

Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей, которые являются их законными представителями с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий. Родители, осуществляющие родительские права, в ущерб правам и интересам детей, несут ответственность в установленном порядке.

Ребенок имеет право на защиту своих прав и законных интересов. Защита осуществляется родителями, органами опеки и попечительства, прокурором и судом. Защита прав и интересов детей, оставшихся 65ез попечения родителей, возлагается на органы опеки и попечительства. Статья 122 предусматривает механизм выявления и учета детей, оставшихся без попечения родителей.

Дети, оставшиеся без попечения родителей, могут быть переданы па основании Договора о передаче ребенка (детей!) па воспитание в приемную семью. Подбор приемных родителей осуществляется органами опеки и попечительства. При назначении ребенку опекуна (попечителя) учитываются нравствснные и иные личные качества опекуна (попечителя); отношения между ребенком и опекуном, отношение к ребенку членов семьи опекуна, а также, если это возможно, желание самого ребенка. Орган опеки и попечительства обязан оказывать приемной семье необходимую помощь, а также вправе осуществлять контроль за выполнением возложенных на приемных родителей обязанностей по содержанию, воспитанию и образованию ребенка (детей).

Вопрос. Изложите основное содержание Положения о приемной семье.

Ответ. Приемная семья является одной из форм устройства на воспитание детей, оставшихся без попечения родителей. Граждане (супруги или отдельные граждане), желающие взять на воспитание ребенка (детей), оставшихся без попечения родителей, именуются приемными родителями; ребенок (дети), передаваемый на воспитание в приемную семью, именуется приемным ребенком, а такая семья - приемной семьей. Общее число детей в приемной семье, включая родных и усыновленных, не должно превышать, как правило, 8 человек. О передаче ребенка в приемную семью между органом опеки и приемными родителями заключается договор. Договор предусматривает срок, на который ребенок помещается в приемную семью, условия его содержания, воспитания и образования, права обязанности приемных родителей, обязанности по отношению к приемной семье органа опеки и попечительства, а также основания и последствия прекращения такого договора. Приемные родители несут за приемного ребенка ответственность перед обществом.

На содержание каждого приемного ребенка (детей) приемной семье выплачиваются ежемесячно денежные средства на питание, приобретение одежды, обуви и др. Приемная семья пользуется преимущественным правом на получение путевок на детей, в том числе бесплатных, в санатории, оздоровительные лагеря, а также дома отдыха, санатории для совместного отдыха и лечения приемных родителей с детьми.

Комментарий:

Принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка заложен в основу Национального плана действий в интересах детей. Этот принцип учитывается судами и органами исполнительной власти при рассмотрении дел, связанных с разводом родителей, лишением родительских прав, устройством Детей сирот и детей, оставшихся без родительского попечения.

При раздельном проживании родителей место жительства детей устанавливается соглашением родителей. При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом, исходя из интересов детей и с учетом их мнения.

Законодательство РФ предусматривает, на основании решения суда, восстановление родительских прав. Восстановление в родительских правах в отношении ребенка, достигшего 10 лет, возможно только с его согласия.

Судопроизводство по делам несовершеннолетних определяется общими правилами уголовно-процессуального законодательства. В дополнение к ним действуют специальные правила в отношении несовершеннолетних. В судебном разбирательстве по делам несовершеннолетних обязательно участие защитника. В судебное заседание вызываются родители или законные представители несовершеннолетнего подсудимого. Несовершеннолетний, впервые совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может бьггь освобожден от уголовной ответственности и передай под надзор родителей или лиц, их замещающих.

Несовершеннолетние в возрасте 11-14 лет за совершение уголовно-наказуемых деяний направляются в специальные школы закрытого типа. Несовершеннолетние в возрасте 14-18 лет, совершившие уголовно-наказуемое преступление средней тяжести, могут быть освобождены от наказания и направлены в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа. В этих случаях уголовное дело прекращается, несовершеннолетний освобождается от уголовной ответствен мости.

В РФ сформирована разветвленная сеть учреждений для детей по уходу за ними, которые функционируют в системах образования, здравоохранения, социального обеспечения. Среди них детские дома, Дома-интернаты для детей-инвалидов, школы-интернаты, детские дошкольные учреждения, летние лагеря, дома ребенка, социальные приюты, центры медико-социальной реабилитации для детей-инвалидов, центры социальной реабилитации для дезадаптированных детей и др. При помещении в них детей прежде всего учитывают наилучшее обеспечение интересов ребенка, в том числе в уходе, воспитании, а также необходимость ухода и присмотра за ребенком в связи с трудовой занятостью родителей (дошкольные учреждения, летные оздоровительные лагеря).

Деятельность государственных и муниципальных учреждений, ответственных за заботу о детях или их защиту, регламентируется положениями о них. которые утверждаются Правительством РФ. Воспитанники различного рода учреждений имеют возможность реализовать свои права с помощью неправительственных организаций, которые, опираясь на имеющуюся законодательную базу, представляют, отстаивают, защищают права и интересы ребенка:

Детский орден милосердия. Ассоциация защиты детей, Российский Детский фонд. Союз социальной защиты детей, Ассоциация воспитанников детских домов и школ-интернатов и др. Для реализации прав детей на охрану здоровья создана педиатрическая служба, располагающая сетью лечебно-профилактических учреждений и подготовленными медицинскими кадрами. Структура учреждений здравоохранения, охватывающих лечебно-профилактическую помощь детям, представлена детскими отделениями и больницами клиниками институтов и медицинских высших учебных заведений специализированными центрами высокотехнологических видов медицинской помощи детям, санаториями, домами ребенка, которые составляют единую четырехуровневую систему медицинских учреждений для детей, способную оказывать практически все виды медицинской помощи детям, включая трансплантацию органов и тканей, реконструктивную хирургию.

Статус беженца-ребенка, сопровождаемого родителями, определяется в соответствии с принципами единства семьи и принятия решения по ходатайству взрослого. Отец или мать имеют право включить в ходатайство своих детей, прибывших в поисках убежища вместе с ними. Когда глава семьи признается беженцем, убежище предоставляется всем его несовершеннолетним детям, прибывшим с ним. Ребенку, прибывшему без сопровождения родителей или опекунов и ходатайствующему о признании беженцем, также вручается свидетельство, на основании которого он направляется в центр временного размещения. Миграционные органы содействую! ребенку в получении сведений о наличии и месте проживания родителей либо иных родственников или опекунов.

При выделении бюджетных ассигнований, а также ассигнований из государственных внебюджетных фондов учитывается необходимость обеспечения интересов детей, что находит отражение в законах о федеральном бюджете, бюджетных субъектах РФ, законах о бюджетах соответствующих государственных внебюджетных фондов.

Наилучшее обеспечение прав ребенка в системе социального обеспечения осуществляется в разных формах: предоставление пособий (пенсий) отдельным категориям детей, семьям в связи с воспитанием детей (включая ежемесячное пособие па ребенка); натуральное обеспечение (при наличии соответствующих показателей).

Ключевые слова

НАИЛУЧШИЕ ИНТЕРЕСЫ РЕБЕНКА / УЧЕТ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА / СЕМЕЙНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ / СЕМЕЙНАЯ ПОЛИТИКА / ОСНОВЫ СЕМЕЙНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИИ / МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО / РЕФОРМА / ОТОБРАНИЕ РЕБЕНКА / ИЗЪЯТИЕ РЕБЕНКА / ПРАВА РЕБЕНКА / СЕМЬЯ / BEST INTERESTS OF THE CHILD / ACCOUNTABILITY FOR THE INTEREST OF THE CHILD (CHILD-SENSITIVE) / RUSSIAN FAMILY LAW / FAMILY POLICY / FOUNDATIONS OF RUSSIAN FAMILY LAW / INTERNATIONAL LAW / REFORM / TAKING CHILDREN AWAY FROM PARENTS / RIGHTS OF THE CHILD / FAMILY

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы - Кравчук Наталья Вячеславовна

В статье рассматривается содержание концепции «интересы ребенка» как она понимается в российском и международном праве . Отмечается, что в то время как российские ученые определяют содержание концепции, западные авторы, исходя из презумпции отсутствия необходимости закрепления исчерпывающего содержания концепции, анализируют практику ее применения, а именно то, какие действия властей будут являться соблюдением или нарушением интересов ребенка. Анализируется вес, придаваемый интересам ребенка, при установлении баланса между различными правами и интересами. В то время как в международном праве наилучшие интересы ребенка оцениваются и принимаются во внимание в качестве первоочередного и главенствующего соображения, в российском семейном праве приоритет имеют интересы семьи как единого организма. Автор приходит к выводу о том, что внесение наилучших интересов ребенка в число принципов семейного законодательства будет содействовать сокращению количества необоснованных изъятий детей из семьи , что отвечает целям реформы семейного законодательства.

The Best Interests of the Child: The Content of the Concept and its Place in Russian Family Law

The article deals with the content of the concept "the interests of the child" as it is understood in Russian and international law . It is noted that, while Russian scholars define the content of the concept, the western authors, acting within the framework of the presumption that there is no need to maintain the exhaustive content of the concept, examine the practice of its application, namely, which acts undertaken by state authorities amount to respect of the interests of the child and which ones result in their violation. The author analyses the weight given to the interests of the child in balancing various rights and interests. Whereas in international law the best interests of the child are assessed and taken into account as a priority and overriding consideration, in Russian family law the priority is given to the interests of the family as a union. The author concludes that including the "best interests of the child " into the principles of family law will help to reduce the number of cases when children are unreasonably taken from the family , which is in line with the objectives of the family law reform .

Текст научной работы на тему «Наилучшие интересы ребенка: содержание понятия и его место в семейном законодательстве России»

Н. В. Кравчук*

Наилучшие интересы ребенка: содержание понятия и его место в семейном законодательстве России

Аннотация. В статье рассматривается содержание концепции «интересы ребенка» - как она понимается в российском и международном праве. Отмечается, что в то время как российские ученые определяют содержание концепции, западные авторы, исходя из презумпции отсутствия необходимости закрепления исчерпывающего содержания концепции, анализируют практику ее применения, а именно то, какие действия властей будут являться соблюдением или нарушением интересов ребенка. Анализируется вес, придаваемый интересам ребенка, при установлении баланса между различными правами и интересами. В то время как в международном праве наилучшие интересы ребенка оцениваются и принимаются во внимание в качестве первоочередного и главенствующего соображения, в российском семейном праве приоритет имеют интересы семьи как единого организма. Автор приходит к выводу о том, что внесение наилучших интересов ребенка в число принципов семейного законодательства будет содействовать сокращению количества необоснованных изъятий детей из семьи, что отвечает целям реформы семейного законодательства.

Ключевые слова: наилучшие интересы ребенка, учет интересов ребенка, семейное законодательство России, семейная политика, основы семейного законодательства России, международное право, реформа, отобрание ребенка, изъятие ребенка, права ребенка, семья.

001: 10.17803/1994-1471.2017.78.5.097-103

Интересы ребенка - одна из важнейших категорий семейного права и по праву пользуется повышенным вниманием ученых и практиков. Ей уделяется внимание и в контексте текущей реформы семейного законодательства, в частности вопросов, связанных с изъятием детей из семьи, где они воспитываются. Казалось бы, российское законодательство закрепляет необходимость учета интересов ребенка судом при принятии решения об отобрании ребенка у родителей (п. 1 ст. 73 Семейного кодекса РФ). Однако дела, связанные с непропорциональным применением

такой меры, как отобрание детей, встречаются с завидной регулярностью. Это связано, во-первых, с тем, что отсутствует единый подход к толкованию «интересов ребенка», что принято объяснять отсутствием в законе определения этого понятия, а во-вторых, с тем, что оно не занимает в российском праве место, принадлежащее ему по праву - место принципа семейного права, одной из его основ.

Что такое «интересы ребенка»? Подход российских ученых к содержанию рассматриваемого понятия в целом един. Ю. Ф. Беспалов видит интересы ребенка в создании условий,

* Кравчук Наталья Вячеславовна, кандидат юридических наук, научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН; доцент кафедры международного права Российского государственного университета правосудия; член Экспертного совета при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка [email protected]

117292, Россия, г. Москва, ул. Кржижановского, д. 15

необходимых для его содержания и благополучного развития1.Именно термин «развитие» составляет основу определения понятия «интересы ребенка» с точки зрения А. М. Нечаевой, которая пишет, что он относится к числу сложных за счет многообразия его признаков. Оценка интересов ребенка с точки зрения его развития (нравственного, духовного, физического) служит первым шагом в определении его истинных интересов как развивающейся личности2 .

О. Г. Миролюбова предлагает определить «интересы ребенка» как охраняемые законом потребности ребенка в материальных или духовных благах, обеспечивающих его гармоничное личностное развитие, либо (в зависимости от степени осознания) стремление к достижению этих благ, служащее регулятором деятельности ребенка, его родителей, законных представителей, иных субъектов, уполномоченных государственных органов, а также критерием осуществления и защиты прав3. Ссылка Миро-любовой на мнение ребенка, учет которого необходим для определения интересов ребенка, важна.

Несмотря на дискуссионность многих вопросов в этой области, таких как, например, необходимость двойного критерия при учете мнения ребенка, признание выявления мнения ребенка в качестве неотъемлемой части процесса определения его интересов является подтверждением признания его субъектности и соответствует духу современных стандартов права в этой области. Однако определение интересов ребенка как охраняемых законом потребностей ребенка в благах, обеспечивающих его гармоничное личностное развитие или стремление к их достижению, вызывает вопрос о потребностях ребенка, не охраняемых законом (речь идет в первую очередь о законе РФ).

Возьмем несопровождаемых и разлученных с родителями детей. К сожалению, российское законодательство не выделяет эту категорию детей, в качестве требующей дополнительных гарантий защиты, которыми ее наделяет международное право4. Означает ли это, что поиск членов семьи ребенка, как этого требует международное право, будет не в его интересах? Очевидно, это не так. Более того, меры по устройству такого ребенка, принятые без учета возможности его передачи родственникам, будут нарушением его прав и интересов. А значит, и критерий охраняемости интересов законом, исправно применяемый на практике государственными органами, уполномоченными на защиту интересов детей, скорее, препятствует в определении истинных интересов ребенка, нежели дополняет определение этой категории.

Сходный вопрос возникает и применительно к ограничению интересов ребенка благами, обеспечивающими его гармоничное личностное развитие. Означает ли это, что у ребенка не может быть интересов, не связанных с его развитием? Ответ на этот вопрос укладывается в традиционную презумпцию того, что ребенок в первую очередь должен быть сыт и здоров, а не счастлив, нашедшую отражение в практике судов, определявших место жительства ребенка с тем родителем, у которого стабильная заработная плата и возможность предоставить ребенку отдельную комнату.

Определение содержания понятия «интересы ребенка» осложняется еще и тем, что это межотраслевое понятие. К его толкованию и применению имеют отношение специалисты из разных сфер жизни. Как отмечает О. Ю. Ильина, разноотраслевой подход к исследованию того или иного вопроса обусловливает и различное смысловое наполнение рассматриваемого по-нятия5. Необходимость привести различные

2 Нечаева А. М. Защита интересов ребенка в многодетной семье // Законы России. Опыт, анализ, практика. 2012. № 6. С. 62.

3 Миролюбова О. Г. О семейно-правовом понятии «интересы ребенка»// Вестник ЯрГУ. Сер.: Гуманитарные науки. 2012. № 4/1. С. 57-58.

4 Kravchuk N. Re-defining unaccompanied and separated children in Russia // Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki. 2016. № 2. P. 41.

5 Ильина О. Ю. Понятие и иерархия интересов в семье и семейных правоотношениях // Проблема гармонизации частных и публичных интересов в семейном праве Российской Федерации. М., 2015. С. 53.

органы, принимающие участие в работе с детьми к единому пониманию интересов ребенка, породило идею предусмотреть в семейном законодательстве определение понятия, закрепив перечень факторов, который должен приниматься во внимание при их оценке. Такой подход представляется ошибочным. Не случайно это не было сделано при разработке текста Конвенции ООН о правах ребенка.

Избежать обращения к международному праву, говоря об интересах ребенка, невозможно, ведь оно, примиряя правовые традиции различных стран, устанавливает единые минимальные стандарты защиты прав и интересов ребенка. Ими руководствуются современные российские и зарубежные ученые в своих научных изысканиях. В первую очередь речь идет именно о Конвенции ООН о правах ребенка, принятой в 1989 г.6 Однако «интересы ребенка» фигурируют и в Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, созданной в 1980 г.7, применение которой также много дало пониманию содержания рассматриваемой нами концепции8. В ее преамбуле подчеркивается, что «интересы детей являются вопросом первостепенного значения, что касается опеки над ними».

Статья 3 Конвенции ООН о правах ребенка гласит, что «во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка». Таким образом, понимание интересов ребенка как сложного понятия,

выходящего за рамки семьи и отдельной отрасли права, регулирующей семейные правоотношения, присутствует и на международном уровне. Здесь интересы ребенка распространяются на все действия и решения государства, которые потенциально могут сказаться на нем.

Цель учета интересов ребенка - обеспечить физическую, психологическую, моральную и духовную целостность и неприкосновенность ребенка и содействовать утверждению его человеческого достоинства. Каково именно содержание «интересов ребенка» Конвенция не расшифровывает. Нет исчерпывающего описания содержания интересов ребенка и в документах Комитета по правам ребенка ООН9 (КПР), систематизировавшего глобальное применение этой категории. Его «Замечание общего порядка № 14 (2013) о праве ребенка на уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению его интересов (п. 1 ст. 3)»10 (далее - Замечание) применяет эту концепцию в качестве развивающейся, что означает «проведение оценки сообразно конкретному контексту» (п. 1 Замечания).

Из-за отсутствия точного определения концепция неоднократно подвергалась критике как неясная и неопределенная, как некий субъективный стандарт, подверженный бесконечному количеству трактовок и не свободный от злоупотребления и идеологической эксплу-атации11. В то же время, как отметил Фриман, интересно не только то, что Конвенция говорит, но так же и то, о чем она умалчивает12. Отсутствие списка факторов, которые должны приниматься во внимание для установления и оценки интересов ребенка, не случайно. Оно указывает на необходимость их установления

6 Конвенция ООН о правах ребенка. Принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г. // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 45. Ст. 955.

7 СЗ РФ. 2011. № 51. Ст. 7452.

8 Silvis J. Prevention of child abduction // Melanges en l"honneur de/Essays in honour of Dean Spielmann. Oisterwijk, 2015. P. 604.

9 Орган, действующий во исполнение Конвенции ООН о правах ребенка.

10 Замечание общего порядка № 14 (2013) о праве ребенка на уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению его интересов. 29 мая 2013. CRC /C/GC/14 // URL: http://www.refworld.org. ru/docid/528b2c874.html (дата обращения: 22.03.2016).

11 Turkovic K., GrgicA. Best interests of the child in the context of article 8 of the ECHR // Melanges en l"honneur de/essays in honour of Dean Spielmann. Oisterwijk, 2015. P. 629 ; Artis J.E. Judging the best interests of the child. Judges"accounts of the tender years doctrine // Law and Society review. 2004. Vol. 38.№ 4. P. 775.

12 Freeman M. Article 3. The Best interests of the Child. Leiden, 2007. P. 2.

применительно к каждому ребенку, а также на нежелание как-либо ограничивать толкование этого понятия. Эта позиция разделяется не только КПР. Интересно, что это понимание присутствовало и в России, причем задолго до появления Конвенции ООН о правах ребенка. Так, в российском документе XIX в., регулирующем эти вопросы, было закреплено, что «только после добросовестного исследования в каждом данном случае всей внутренней обстановки и жизни семьи означенный вопрос может подлежать правильному и отвечающему интересам детей разрешению» (Свод законов Российской империи, т. X, ч. I)13 .

Характеризуя зарубежные научные исследования в этой области, можно сказать, что они посвящены не тому, что такое «интересы ребенка», а тому, что в «интересах ребенка». Исходя из презумпции отсутствия необходимости закрепления исчерпывающего содержания концепции, ученые анализируют практику ее применения, а именно то, какие действия властей будут являться соблюдением или нарушением интересов ребенка14

Место «интересов ребенка» в семейном законодательстве. Конвенция о правах ребенка ООН основана на идее необходимости особой защиты ребенка15. Помимо ряда разнообразных прав ребенка, она закрепляет несколько принципов, которые применяются при толковании любого положения Конвенции. Необходимость учета «наилучших интересов ребенка» - один из них.

Комитет по правам ребенка, признавая первостепенную важность этого положения, посвятил этому принципу вышеупомянутые

Замечания общего порядка16. Этот документ закрепляет положение о том, что наилучшие интересы ребенка должны оцениваться и приниматься во внимание в качестве первоочередного соображения при принятии в его отношении любых действий или решений как в государственной, так и в частной сфере. Иными словами, интересы ребенка - это система координат, и в ее рамках должна рассматриваться ситуация, в которой находится ребенок, и действия, которые должны предпринимать окружающие его люди и уполномоченные органы. При этом интересы ребенка главенствуют при возникновении конфликта его и каких-либо иных интересов.

Совершенно другое положение занимают интересы ребенка в российском законодательстве. Учет интересов ребенка отсутствует среди основ семейного законодательства. Неприемлемость приоритета интересов ребенка обоснована и на теоретическом уровне. О. Ю. Ильина отмечает, что анализ ст. 7 СК РФ (Осуществление семейных прав и исполнение семейных обязанностей) позволяет сделать вывод о том, что приоритет частных интересов отдельных членов семьи исключен. Она указывает, что цель государственного регулирования отношений между членами семьи - обеспечение интересов семьи как единого организма17. При этом интересы семьи представляют собой совокупность интересов всех ее членов, специфика интересов семьи обусловлена индивидуальностью интересов каждого из членов семьи18. Несмотря на то, что Ильина отмечает возможность противоречий интересов разных членов семьи19, она все же

13 Нечаева А. М. Правовые проблемы семейного воспитания несовершеннолетних: монография. М., 2016. С. 43.

14 См. например: Artis J. E. Op. cit. P. 769-806. ; Tanguay M.P. The critical power of semiotics of law// International journal for the semiotics of law. 2010. Vol. 23. № 1. P.23-26 ; Lundberg A. The best interests of the child principle in Swedish asylum cases: the marginalization of children"s rights// Journal of human rights practice. 2011. Vol.3. № 1. P. 49-70. ; Silvis J. Op. cit. P. 603-614.

15 Linde R. The globalization of childhood: the international diffusion of norms and law against the child death penalty// European journal of international relations. 2014. № (20) 2. P. 565.

16 Документ, в котором эксперты Комитета приводят результаты анализа практики имплементации положений Конвенции по конкретному праву/проблеме в разных странах и дают соответствующие рекомендации общего характера.

17 Ильина О. Ю. Указ. соч. С. 68.

18 Указ. соч. С. 65.

19 Указ. соч. С. 52.

приходит к выводу о том, что приоритет имеют интересы семьи в целом, а субъекты семейных правоотношений должны соотносить с ними свои интересы20.

Позиция, когда права и наилучшие интересы ребенка конкурируют с государственными интересами и проигрывают им21, нашла свое отражение и в других нормативных правовых актах, являющихся частью семейного законодательства современной России. Так, Концепция государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 г.22 закрепляет такие принципы осуществления государством семейной политики, как самостоятельность семьи в принятии решений относительно своей внутренней жизни, презумпция добросовестности родителей в осуществлении родительских прав и повышение авторитета родительства в семье и обществе. Принцип защиты интересов ребенка в ней отсутствует.

Принятая недавно Национальная стратегия в интересах детей на 2012-2017 годы23 (ключевой документ в области защиты прав детей на национальном уровне в России) вывела рассматриваемое нами понятие на беспрецедентно высокий уровень. К тому же она закрепляет приоритет норм международного права при определении направлений и задач в защите интересов ребенка государством. Однако содержание этого документа вновь под-

тверждает, что государственное регулирование направлено в первую очередь на увеличение численности детского населения и его оздоровление - государственные интересы в области демографии ставятся над интересами ребенка в их широком, международно-правовом понимании.

Отсутствие приоритета учета наилучших интересов ребенка среди принципов семейного законодательства посылает ложный сигнал органам, уполномоченным на защиту детей. Суд, не имеющий в своем арсенале алгоритма оценки действий органов, изымающих детей, и основывающий свое решение на формальном соответствии действий закону без учета их пропорциональности, не может быть гарантом соблюдения интересов ребенка. Эффективность текущей реформы семейного законодательства во многом будет зависеть от того, будет ли скорректирован этот подход. Внесение положения, закрепляющего «необходимость учета наилучших интересов ребенка» в число основ семейного законодательства, позволит учитывать его при толковании и применении всех положений закона, касающихся изъятия ребенка из семьи (в том числе приемной), лишения и ограничения родительских прав, что, на наш взгляд, будет способствовать сокращению количества необдуманных изъятий детей из семейного окружения.

БИБЛИОГРАФИЯ

1 . Ильина О. Ю. Понятие и иерархия интересов в семье и семейных правоотношениях // Проблема гар-

монизации частных и публичных интересов в семейном праве Российской Федерации. - М. : Юнити, 2015. - С. 52-56.

2 . Миролюбова О. Г. О семейно-правовом понятии «интересы ребенка» // Вестник ЯрГУ. - Сер.: Гума-

нитарные науки. - 2012. - № 4/1. - С. 56-58.

3 . Нечаева А. М. Защита интересов ребенка в многодетной семье // Законы России. Опыт, анализ, прак-

тика. - 2012. - № 6. - С. 59-67.

временной юриспруденции. - 2013. - № 29. - С. 140-144.

Ильина О. Ю. Указ. соч. С. 71. Lundberg A. Op. cit. P. 49-70.

Распоряжение Правительства РФ от 25 августа 2014 г. №1618-р «Об утверждении Концепции государственной семейной политики в Российской Федерации на период до 2025 года» // URL: http://www.

rosmintrud.ru/docs/government/146 (дата обращения: 24.12.2015).

Указ Президента РФ № 761 от 01.06.2012 «О национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы» // СЗ РФ. 2012. № 23. Ст. 2994.

THE BEST INTERESTS OF THE CHILD: THE CONTENT OF THE CONCEPT AND ITS PLACE IN RUSSIAN FAMILY LAW

KRAVCHUK Natalia Vyacheslavovna - PhD, Research Fellow of the Department of Jurisprudence of the

ISISS of the RAS; Associate Professor of the Department of International Law of the RHUM; Member of

the Expert Council under the Comissioner of the President of the Russian Federation for Children"s Rights

[email protected]

117292, Russia, Moscow, ul. Krzhizhanovskogo, d. 15, kv. 2

Review. The article deals with the content of the concept "the interests of the child" as it is understood in Russian and international law. It is noted that, while Russian scholars define the content of the concept, the western authors, acting within the framework of the presumption that there is no need to maintain the exhaustive content of the concept, examine the practice of its application, namely, which acts undertaken by state authorities amount to respect of the interests of the child and which ones result in their violation. The author analyses the weight given to the interests of the child in balancing various rights and interests. Whereas in international law the best interests of the child are assessed and taken into account as a priority and overriding consideration, in Russian family law the priority is given to the interests of the family as a union. The author concludes that including the "best interests of the child" into the principles of family law will help to reduce the number of cases when children are unreasonably taken from the family, which is in line with the objectives of the family law reform.

Keywords: best interests of the child; accountability for the interest of the child (child-sensitive); Russian family law; Family Policy; foundations of Russian family law; International law; reform; taking children away from parents; rights of the child; family.

REFERENCES (TRANSLITERATION)

1 . Il"ina O. Ju. Ponjatie i ierarhija interesov v sem"e i semejnyh pravootnoshenijah. V: Problema garmonizacii

chastnyh i publichnyh interesov v semejnom prave Rossijskoj Federacii. M.: Juniti, 2015. S. 52- 56.

2 . Miroljubova O. G. O semejno-pravovom ponjatii «interesy rebenka»// Vestnik JarGU. Serija Gumanitarnye

nauki. 2012. № 4/1. S. 56-58.

3 . Nechaeva A. M. Zashhita interesov rebenka v mnogodetnoj sem"e// Zakony Rossii. Opyt, analiz, praktika.

2012. № 6. S. 59-67.

4 . Sologub A. Ju. Kategorija «zakonnyj interes» kak jelement pravovogo statusa rebenka//Voprosy sovremennoj

jurisprudencii. 2013. № 29. S. 140-144.

5 . Artis J. E. Judging the best interests of the child. Judges"accounts of the tender years doctrine // Law and

Society review. - 2004. - Vol. 38. - № 4. - P. 769-806.

6 . Kravchuk N. Re-defining unaccompanied and separated children in Russia // Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly

ekonomiki. - 2016. - № 2. - P. 36-44. 7. Linde R. The globalization of childhood: the international diffusion of norms and law against the child death penalty // European journal of international relations. - 2014. - № 2 (20). - P. 544-568.

8 . Lundberg A. The best interests of the child principle in Swedish asylum cases: the marginalization of children"s

rights // Journal of human rights practice. - 2011. - Vol. 3. № 1. - P. 49-70.

9 . Silvis J. Prevention of child abduction // Melanges en l"honneur de/Essays in honour of Dean Spielmann. -

Oisterwijk, 2015. - P. 603-614.

10 . Tanguay M. P. The critical power of semiotics of law // International journal for the semiotics of law. -

2010. - Vol. 23. - № 1. - P. 23-26.

11 . Turkovic K., GrgicA. Best interests of the child in the context of article 8 of the ECHR // Melanges en l"honneur

de / essays in honour of Dean Spielmann. - Oisterwijk, 2015. - P. 629-642.

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы - Кравчук Наталья Вячеславовна

Похожие темы научных работ по праву, автор научной работы - Кравчук Наталья Вячеславовна

The Best Interests of the Child: The Content of the Concept and its Place in Russian Family Law

Текст научной работы на тему «Наилучшие интересы ребенка: содержание понятия и его место в семейном законодательстве России»